Перманентный реформизмНесостоявшийся проект / МИР И МЫ / Перманентный реформизмСтраница 3
Представьте себе: вы разрушаете один дом и вместо него строите новый. Ни то ни другое не есть реформа, т. е. преобразование одного и того же дома. В языке вы эту ситуацию можете назвать реформой жилья, скрыв тем самым суть дела. Нечто подобное происходит и в рассматриваемой ситуации. Только тут возможности для словесного искажения реальности гораздо богаче. Идеологически нейтральным словом «реформа» тут маскируют социальное явление гораздо более серьезное, чем просто преобразование чего-то постоянно существующего.
На основе политического антикоммунистического переворота в ельцинские годы в реформаторской деятельности власти произошло раздвоение на разрушительный и созидательный аспекты. Задачей реформ стало разрушение коммунистической социальной организации и создание вместо нее новой, посткоммунистической социальной организации. Слово «реформы» тут сохранило смысл лишь постольку, поскольку новая власть имела дело с той же материальной культурой и тем же человеческим материалом в тех же геополитических условиях, какие достались ей в наследство от советской эпохи. Помимо этого раздвоения, произошло еще другое в аспекте принятия решения и его конкретного исполнения.
В процессе реформирования человеческого объединения достаточно большого размера и высокой степени сложности, каким является Россия, надо различать социально-политический и правовой (юридический) аспекты. Они, конечно, связаны, но не одно и то же. В первом аспекте вызревает намерение осуществить ту или иную реформу и принимается решение на высшем уровне власти. Во втором аспекте это решение оформляется и закрепляется юридически. Соответствующие законы детализируются, уточняются, принимают форму серии законов. Тут создаются соответствующие учреждения, назначаются или выбираются исполнители решений. В дело вовлекаются органы власти вплоть до органов наказания.
Не всякие решения властей суть реформы. Не всякие реформы связаны с громоздким правовым аспектом. Многие реформы локального масштаба и частного значения осуществляются, можно сказать, явочным порядком и без шумихи. Возможны случаи, когда это имеет место и в отношении реформ большого масштаба и значения, как это часто имело место в советский период, например. Возможны также случаи, когда поднимается большая юридическая суета по поводу мизерных по социальной сути реформ, как это, например, можно наблюдать в наше время.
В условиях социального перелома в России можно наблюдать значительное расхождение между упомянутыми аспектами. В каждом из этих аспектов имеет место бурная деятельность, можно сказать, эпидемия прожектерства и эпидемия законодательства. Они совместно добивают советский коммунизм и строят новую, постсоветскую, социальную организацию.
Горбачевские реформы подготовили антикоммунистический переворот, осуществленный под водительством Ельцина. Результатом ельцинских реформ явилось стремительное разрушение коммунистической социальной организации, создававшейся три четверти века. С приходом к высшей власти Путина начался новый период реформаторства. Ожидавшийся массой россиян, ставших жертвами двух первых периодов, радикальный перелом в их пользу не произошел. Теперь уже можно определенно констатировать, что путинский период реформ является продолжением и закреплением ельцинских. Вместе с тем этот период вносит нечто новое в российское реформаторство. Что именно?
Установилось достаточно четкое отношение между законодательной и исполнительной властью в плане реформаторства. Оно оказалось практически противоположным тому, какое должно было бы по идее иметь место в западной демократии, которую Россия вроде бы имитирует. Функцию социально-политического аспекта реформ захватила исполнительная власть в лице президента, а технико-юридическое оформление решений президента отдано законодательной власти – Государственной думе. И до тех пор, пока сохраняется существующая (сложившаяся в основных чертах в ельцинские годы) социальная организация, законодательная (по идее) власть будет оставаться подсобным учреждением фактически реформаторского «Кремля», т. е. исполнительной (по идее) власти. И с этой точки зрения постсоветская социальная организация ближе к советскому «Кремлю», чем к западной демократии.
Ничего удивительного я в этом не вижу. Дело в том, что постсоветская система власти есть не просто имитация западной, она есть гибрид западной и советской. И в силу объективных социальных законов (а не в силу недомыслия и злого умысла) она имеет тенденцию к сверхгосударственности. «Кремль» по своему положению во власти и по конституционным прерогативам является выразителем этой тенденции. Он такую возможность имеет. Более того, в силу сложившихся условий он на это вынуждается. Россия сейчас переживает становление новой социальной организации в таких исторических условиях, что добить коммунизм и построить вместо него нечто западообразное можно только методами власти советскообразной. Напомню читателю: в горбачевские годы в кругах работников партийного аппарата шутили, что они громили КПСС под руководством… КПСС. В этой шутке была большая доля истины.
Смотрите также
За пределами геополитики
При всей важности геополитических дискурсов они не составляют единственной рамки
для стратегирования за область, этнос или государство. Существуют ситуации, когда
конструирование будущего в геопол ...
Учетная и региональная политика
Общепризнанно, что бухгалтерский учет на предприятии должен осуществляться по определенным правилам. Проблема заключается в установлении такой совокупности правил. Реализация которых бы, обеспечила ...
Логистическое управление складами
Склады влияют на издержки обращения, на размер и движение запасов на различных участках логистической цепи, поэтому игнорирование рационального, логистического управления складами неизбежно ведет к ...